Представь себя таким, каким хочешь быть, и Ты станешь им
Самыми приятными в поездке, как ни странно, выдались дни в поездах. Не только потому, что и сам Новый год мы встретили под стук колес, но еще и потому, что это лучшее время и место, чтобы ото всего отвлечься, подумать, что-то прочесть. Некое уютное умиротворение, когда за окнами проносится зима, в руках книга, на столе чай. Да, в тех самых стаканчиках с металлическими подстаканниками.
За эти дни я прочел последнюю книжку Гришковца "Год жжизни". Оказывается, Гришковец пишет свои книги ручкой на бумаге. Говорит, что не сложились у него с детства отношения с клавиатурой, и не стремится он теперь к ней приобщаться. Последняя книга - это печатный вариант его ЖЖ за год. Забавный прецедент в литературе, кстати. Но и в ЖЖ он пишет не сам, а диктует жене, которая набирает текст. Бывает, даже по телефону из других городов.
А я вот читал обо всем этом и вдруг даже позавидовал Гришковцу. Когда перед тобой только лист, ручка и письменный стол, мне кажется, гораздо сильнее погружаешься в мир, о котором пишешь. Даже немного пожалел, что давно уже быстро и вслепую печатаю, и не скрою, что сам процесс общения пальцев с клавишами доставляет мне удовольствие. Только в путевых дневниках у меня неизменными остаются тетрадка и ручка. И никаких электронных чудес. Думаю теперь, насколько осознание этой большой машины, называемой компьютер, влияет на глубину моих текстов. Все-таки, думаю, что влияет.
А все творчество Гришковца уже с самого начала осени трогает меня до глубины души. В этом путешествии мне довелось пообщаться с одним критиком, в пух и прах разносящим все, что делает этот писатель. Но потом выяснилось, что мой с тем человеком взляд на мир просто диаметрально противоположен. Я-то, всего лишь считаю, что мир добр, все люди и места хорошие, и счастье - оно в простых вещах. И вот об этих простых вещах Гришковец и пишет, простым, опять-таки, языком пишет. А критики... они всегда будут. Также как и искусство для избранных, только их немногочисленному обществу и понятное. Да, Гришковец туда никак не вписывается. Однако собирает полные залы по всей стране, заставляет людей плакать от простоты, витающей в воздухе... И я буду абсолютно счастлив, если хотя бы десятая часть его поклонников когда-нибудь будет также относиться к моему творчеству - фотографиям, текстам, которые я уже не могу не писать. А критики... во всяком случае, один из них позволил мне понять, отчего я буду счастлив
.
За эти дни я прочел последнюю книжку Гришковца "Год жжизни". Оказывается, Гришковец пишет свои книги ручкой на бумаге. Говорит, что не сложились у него с детства отношения с клавиатурой, и не стремится он теперь к ней приобщаться. Последняя книга - это печатный вариант его ЖЖ за год. Забавный прецедент в литературе, кстати. Но и в ЖЖ он пишет не сам, а диктует жене, которая набирает текст. Бывает, даже по телефону из других городов.
А я вот читал обо всем этом и вдруг даже позавидовал Гришковцу. Когда перед тобой только лист, ручка и письменный стол, мне кажется, гораздо сильнее погружаешься в мир, о котором пишешь. Даже немного пожалел, что давно уже быстро и вслепую печатаю, и не скрою, что сам процесс общения пальцев с клавишами доставляет мне удовольствие. Только в путевых дневниках у меня неизменными остаются тетрадка и ручка. И никаких электронных чудес. Думаю теперь, насколько осознание этой большой машины, называемой компьютер, влияет на глубину моих текстов. Все-таки, думаю, что влияет.
А все творчество Гришковца уже с самого начала осени трогает меня до глубины души. В этом путешествии мне довелось пообщаться с одним критиком, в пух и прах разносящим все, что делает этот писатель. Но потом выяснилось, что мой с тем человеком взляд на мир просто диаметрально противоположен. Я-то, всего лишь считаю, что мир добр, все люди и места хорошие, и счастье - оно в простых вещах. И вот об этих простых вещах Гришковец и пишет, простым, опять-таки, языком пишет. А критики... они всегда будут. Также как и искусство для избранных, только их немногочисленному обществу и понятное. Да, Гришковец туда никак не вписывается. Однако собирает полные залы по всей стране, заставляет людей плакать от простоты, витающей в воздухе... И я буду абсолютно счастлив, если хотя бы десятая часть его поклонников когда-нибудь будет также относиться к моему творчеству - фотографиям, текстам, которые я уже не могу не писать. А критики... во всяком случае, один из них позволил мне понять, отчего я буду счастлив
.