12 январяПервая и основная часть пути, которую изначально хотелось проехать - дорога из Иркутска до Северобайкальска, идущая через Усть-Ордынский Бурятский автономный округ, проходящая через крупные старинные села в Иркутской области и, наконец, выходящая к БАМу, где до северного Байкала уже идет вдоль рельс. Эта трасса не является федеральной, но имеет важное значение в Иркутской области. Южная ее часть ведет на главный туристический остров Байкала - Ольхон. Дотуда около 300 км нормальной асфальтированной дороги с большим количеством машин, а летом, наверное, и торговцев сувенирами и рыбой. А вот дальше на север, все, что связано в Иркутской области с Байкалом, остается позади, и начинается Ленский край. Дорога выходит к одной из главных рек России (давших, как все помнят, новую фамилию вождю мирового пролетариата Владимиру Ульянову) - Лене. Трасса виляет вдоль реки, а в один момент и вовсе вплотную к ней прижимается. Что впереди - посмотрю сам (улыбка).
Бурятская Иркутия. Или Иркутская БурятияСтранствие начинается. Другим словом это назвать сложно, ибо вписок по пути пока нигде нет, и где я проведу следующую ночь - неизвестно. Но, как в уже подзабытые времена, именно это подначивает начать движение: дух приключений приходит на смену размеренной запланированности многих путешествий последних нескольких уже ушедших лет.
Читать далее >>За первый день хочется добраться до Верхоленска - то ли города (судя по названию), то ли большого села в 300 км к северу от Иркутска. Известно, что это место было едва ли не одним из самых популярных мест ссылки политических заключенных в XIX веке, да и в начале двадцатого там побывало немало революционеров.
С погодой везет: с утра немного потеплело с 28 до 20 градусов мороза, и светит солнышко. Однако обещают, что потеплеет еще в два раза - хороший повод тронуться на север (улыбка).
Почти сразу за Иркутском по Качугскому тракту (так называется дорога, по которой я поехал) начинаются невысокие холмы, а чуть подальше и степи, летом, и зимой продуваемые ветрами. Это территория издревле принадлежит бурятам, и пространства, принадлежащие "детям степей" как раз можно сразу отличить по открывающимся просторам и отсутствию растительности. Еще, несмотря ни на какие морозы, вдоль дороги пасутся лошади. Говорят, местная термоустойчивая порода (улыбка).
За рулем первой машины - большого Джипа - женщина, родом из Киренска. Следующий КАМАЗ (я подумал, что давно не ездил на КАМАЗах и решил стопить и их - первый же остановился) добросил до столицы одноименного округа - Усть-Ордынского, называемого здесь русскими просто Орда.
Основной достопримечательностью считается статуя всадника на коне на развилке, ведущей в этот районный центр. За маленькой дверью Шиномонтажа, стоящего там же, скрывается уютное бурятское кафе, где мне удается поесть, наверное, самых вкусных за время путешествия поз и супа с домашней лапшой. Порции и цены также приятно радуют. Сразу вспоминаешь, что буряты живут, прежде всего, сельским хозяйством, и продукты здесь натуральнее и вкуснее. Впрочем, одинокая бурятка-официантка в этом пустом кафе жалуется, что зарплату из-за небольшого количества посетителей приходится ждать месяцами, да и то Бог весть какую... Но это уже реалии рыночной экономики - желающих отведать пусть и вкусную еду здесь действительно немного. По меньшей мере, в сезон, когда на Байкал ездят немного туристов.
Пугает женщина морозами, которые "дальше на север настоящие". А местные минус двадцать с гаком, оказывается, едва ли не шуточные (улыбка). Надеваю шерстяной свитер, повышая планку устойчивости к морозам на десяток градусов, и двигаюсь дальше. А дальше, вплоть до развилки на Ольхон, почти сразу я отправляюсь с двумя геологами, едущими на помощь коллеге в Еланцы (ближе к Ольхону). За окном, по-прежнему, степи с термостойкими лошадьми и холодное зимнее солнце в сияющем небе.
Геологи - такие настоящие, в толстых вязаных свитерах, комбинезонах и со взъерошенными волосами теребят одну из мои нереализованных мечт — тоже обучиться их профессии. Впрочем, рассказывают, что в этом регионе трудиться с образованием геолога можно всего за 15-20 т. р. в месяц, однако может, конечно, и повезти... У ребят и сейчас вот "халтурка выходного дня".
Прощаемся мы под Баяндаем. В переводе с бурятского название означает "богатая долина". Кроме и впрямь богатой природы, здесь еще и очень открытое место в степи. Так я знакомлюсь со степным морозным ветром: постоять в ожидании очередной машины довелось около получаса, но неполные -30 проморозили за это время едва ли не как -40, когда стоишь и не двигаешься.
Следующие две машины больше были похожи на миф: кратковременное тепло после морозного ветра, пара десятков км до следующей деревни... В чувства привел лишь пьяный бурят с другом или сыном примерно моих лет, столь же нетрезвым. В одиноком селении, где кроме магазина вообще отсутствуют признаки жизни, пришлось изображать в разговоре с ними уж вовсе искреннего и наивного юношу, пока из магазина не вышла женщина - кажется, и продавщица, и жена сего бурята, забравшая их обоих с собой. Единственное, чего расхотелось делать - это идти греться в магазин вслед за ними (из-за наличия помещения, где тепло, предыдущий водитель и привез меня сюда).
Температура, тем временем, в этом месте, хоть уже и не столь ветренном, упала еще градусов на пять, точно уже перешагнув 30-градусную отметку. Зато стоять снова долго не пришлось: по одинокому шоссе мимо пронеслась машина с... неужели с номером "37" в регионе "38"??? Но уже через полминуты авто вернулось за мной, и, как оказалось, правда, приехало из Ивановской области в Иркутскую. Запомнилось при посадке внутрь только то, что, когда я попал в тепло, вдруг стало сильно ломить в носу. Не жечь, а именно сильно болеть, так что непонятно, как действовать дальше. С непривычки влага в носу слишком охладилась, - для этого при температурах ниже -35 и нужно-то лишь несколько частых глубоких вдохов, - и образовался спазм сосудов. Тогда же и стало ясно, почему местные жители в морозы ходят, словно в масках, кутая лица в шарфы... А потом Иркутская Бурятия для меня кончилась.