Не хотелось фотографировать - я вовсе ездил без камеры. Если зимой хотелось просто увидеть любимый север - февральские поездки по тем местам уже успели стать за годы студенчества хорошей традицией, - то весной, среди тверских и новгородских лесов, хотелось откровенно выпасть из того времени, которое меня окружает, скитаться, полностью отдаться случаю и нестись за потоком событий. Долго не мог найти, с кем поехать, но сейчас понимаю, что в одиночку - действительно было лучшим вариантом.
Я проехал по одной из самых старых железных дорог в России из Торжка в Осташков, я несколько раз в тех странствиях выбирался на трассу Москва-Питер, и вновь сворачивал с нее, заворачивая в очередной глухой уголок. По иронии судьбы, когда едешь из Москвы в Питер, добраться на "прямой" машине из города в город получается редко. Когда же мне по этой трассе нужно было сделать лишь 50-100 км, останавливались сплошь "дальнобойные" водители, едущие из одной столицы в другую. Иногда даже жалко было их покидать, и они признавались, что я сейчас выйду, и снова станет скучно ехать... Но я выходил, на ходу менял планы, ехал ночевать в один город, а выходил в другом...
В один из дней вместо Питера случайно попал на День Рождения одной девушки в Великом Новгороде, причем ехал я к другу из Пскова, приехавшего в Новгород на выходные, а вышло вот так (улыбка). А на следующий день гулял по улицам Новгорода - одного из моих любимых городов - под мартовским солнцем с новыми друзьями.
Днем позже я поехал в Псков, и трасса та была одной из самых глухих на моем опыте. Этот небольшой участок путешествия мы ехали с девушкой из Новгорода, и я затем поехал в Питер, а она на пригородном поезде домой.
Но до тех последних двух дней, когда я больше попадал в компании друзей и знакомых, у меня была почти неделя абсолютно вольной "странческой" жизни. Маленькие городки, старинные вокзалы с неповторимыми запахами, что таят в себе только такие здания не последнего столетия от роду. Было много дизельных поездов: такой провал в прошлое, где нет еще электричества, где людей не много, но все как бы более близкие друг для друга. Мне очень понравилось так странствовать - даже не по трассе, но и не электричками, а на каком-то особом виде транспорта, кажется, оставшегося со времен далекого прошлого. Я убедился, что люблю железные дороги не меньше, чем трассу, но именно такие, самобытные, где 21-й век еще не наступил.
Ночевал на абсолютно пустом вокзале в Осташкове, расстелив коврик и спальный мешок за рядом стульев, а вечером перед этим провожал закат на замерзшем еще озере Селигер. В Торжке лазал у стен медленно реставрируемых каких-то храмов, хлюпал по подтаявшему снегу. Ведь это была мартовская неделя! Когда в столицах зиял голый асфальт, между ними были и настоящие сугробы снега, и бодрый мороз по утрам, и утренняя мартовская капель, и дневные лужи, и первые запахи талой воды!
***
Впервые побывал в Твери не проездом. Причем, побывал дважды, ибо из Торжка пришлось возвращаться ночевать в столицу области. Из всего путешествия мне, наверное, больше всего запомнилось это возвращение на вечерней электричке. На вокзале Торжка, в ожидании поезда, я познакомился с девушкой, что совсем для меня не обычно. Но гораздо необычней то, что следующие два часа в дороге мы играли друг для друга, наверное, совсем не привычные каждому роли. Обычная девушка, выросшая в маленьком городке. Учится в Твери и возвращается из дома в общежитие. Ей просто было страшно ехать одной в вечерней полупустой электричке в этом глухом уголке, мне просто было интересно пообщаться с новым человеком из этого маленького города. Ей, похоже, не было привычно, что к ней не "клеятся", как это чаще всего бывает, когда молодые люди знакомятся с девушками в таких небольших городках. У каждого из нас не было стремления показаться друг другу лучше, чем каждый из нас есть, о чем-то умалчивать, пытаться произвести какое-то определенное впечатление. Феномен "случайного попутчика" из психологии в чистом виде. Было какое-то ощущение ценности именно этих двух неполных часов, мы просто общались - об учебе, о жизни между городами и о жизни вообще. А потом она вышла за две станции до моей, конечной. Я попрощался с ней по имени. Я не могу его вспомнить сейчас. Но я очень хорошо помню ощущение какого-то светлого спокойствия и тепла, оставшееся от нашего общения. Общения двух людей, которым на всем его протяжении ни разу не понадобилось надевать никаких масок друг перед другом.
А на следующий день я выдвинулся в Осташков по той старой железной дороге. Впрочем, об этом я уже написал.