У этого рассказа будет большое предисловие. Отчетов я не писал уже давно, и, честно, не представляю еще, каким получится этот. Одно понимаю: сам я в немалой степени изменился с тех пор, как в последний раз писал о путешествиях. Поэтому не смогу написать что-то, пока не напишу и не отвечу на вопросы о том, что же изменилось внутри.
И еще – теперь я понял, какой мне близок жанр. Давно я вышел за рамки описания трасс и въездов-выездов в город. Если вы сами путешествуете и хотите узнать подробности перемещения из одной точки в другую, найти справочную информацию о транспорте и подобных вещах, возможно, лучше будет найти ее в Википедии или отчетах других автостопщиков. Когда я пишу рассказ о путешествии, я пишу, прежде всего, рассказ о жизни – своей и окружающего мира. И прочитать его, значит – прожить несколько дней, видя мир глазами автора. В то же время, понаблюдать за ним со стороны, согласиться, поспорить, а, иногда, и улыбнуться. И еще – повествование не заканчивается по достижении цели – города в Заполярье или острова на другом конце России. Это рассказ именно о нескольких днях жизни – жизни в путешествии, где есть и путь к цели, есть и дорога домой, есть события до, после и между.
Гораздо интересней и ближе мне писать «road-fiction» – по аналогии с «sci-fiction» и даже «pulp fiction», мой жанр - «дорожное чтиво». Только в нем нет выдумки, как в прототипах – просто жизнь, то, как я ее вижу и как живу. Жизнь через призму моих дорог.
***
С каждым годом все больше понимаю, чем для меня является зима, холод, белые северные дороги. Да дороги вообще… просто зимой острей чувствуется. Это словно терпкий, остывающий на ветру, кофе: чуть горький, мешающийся с морозным воздухом и запахом бензина. Ты так привык к нему, что не можешь ответить, за что и когда полюбил его. Но без него ты тоже не можешь. Потому что это часть твоей жизни… и часть тебя. И даже если это дешевый напиток в пластиковом стаканчике, тебе это не важно. Ты любишь эти моменты. Моменты, когда можно побыть наедине с собой и со всем миром одновременно. Открыться или закрыться в любой момент, когда пожелаешь.
В занесенных снегом краях как нигде чувствуется узкая грань между разными временами, разными событиями. Кто-то пришел сюда, чтобы, превозмогая невзгоды климата, начать новую жизнь. А кто-то оставил свою, и не по своей воле. Но все, что остается от этих историй мужества, подвигов и трагедий, это сладковато-горькая мелодия, смешанная с ветром и запахом дешевого кофе. Не все, далеко не все, могут разгадать ее едва уловимый вкус, однажды попав сюда. Но те, у кого получается, уже никогда не смогут навсегда его позабыть. Как напиток, который любят с детства, как человека, с которым живут всю жизнь. Горьковатый вкус извечной русской тоски, сладковатый вкус одиночества, и, словно пар, призрачный запах Пути, по которому идет каждый из нас.
читать далее >>…Когда-то я впервые почувствовал этот вкус. Я услышал эту горько-сладкую мелодию. И уже не могу без нее. Конечно, сначала было просто интересно – как там, на Севере, как там, в далеких краях, куда ведут еще не ведомые трассы. Но идут годы, а я вновь и вновь возвращаюсь на те же дороги и в те же края, пью кофе из пластиковых стаканчиков и пропускаю через себя шум двигателей автомобилей. Я пытался и пытаюсь придумать в качестве цели нечто более осмысленное, чем желание вновь почувствовать эту согревающую тоску, скрытую в любом русском сердце, одно из которых бьется и в моей груди. Но все эти внешние по отношению к самому себе цели рано или поздно достигаются, и вдруг… наступает пустота. Кажется, что больше не за чем. Некуда. Долгое время я не мог понять тех, кто просто странствует, скитается по свету и не выдает после этого для других ничего. Не мог понять, сам же, при этом, описывая свои чувства в каждом отчете.
Я остановился, сделал паузу… и не смог найти себя на месте. «Но туда, куда вернусь, где я останусь, не найти уже моих следов…» Это строка из моей песни, написанной несколько лет назад, где сам же и отвечаю на все вопросы. Не найти моих следов там, где я решу остановиться – это уже буду не я. Но оказалось даже серьезней – не найти вообще меня там, потому что нет и уже не будет другого меня. Мне до конца не описать словами этой мелодии, которая всегда будет звать меня в дорогу. Не то, что другим, себе до конца не объяснить… Я долго пытался спорить со все растущей цифрой своего возраста, пытаясь убедить себя, что вся эта романтика должна и когда-нибудь останется в детстве, в юности. Говорят, если человек пишет стихи после 25-ти, он либо дурак, либо поэт. Если кто-то после 30-ти продолжает носить «косуху» и слушать тяжелый рок, он до конца жизни останется предан своим взглядам. Самое важное, что я понял после пяти лет странствий автостопом и потом попытавшись уйти с трассы, - странником также можно стать и быть им всю оставшуюся жизнь. Если черта уже позади, а тебя продолжает звать дорога. С таким осознанием люди уже уверенно связывают свою жизнь с перемещениями – идут в дальнобойщики, моряки (хотя в моряки идут, конечно, гораздо раньше, но думаю, чувства у этих людей со временем становятся схожими с описываемыми). У каждого из них должен быть дом, бухта, где можно перевести дух. Но по-настоящему они живут лишь за ее пределами.
После всех этих переосмыслений и примерки других жизненных ролей я отдаю себе отчет, что до сих пор так и не смог найти своего места в обычной жизни на одном месте. У меня за спиной законченный ВУЗ, немалый уже опыт в фотографии и кое-какой в писательстве, но все это лишь картинки, проносящиеся за боковым автомобильным стеклом. У меня есть бухта, которая всегда будет моим домом. Но дом мой там, где я – здесь и сейчас. Как никогда ясно понял я в этом году, что именно такая жизнь – в перемещениях, странствиях, и, в то же время, во временных погружениях на отмель своей бухты, – такая жизнь на грани между обычным человеком, живущим в соответствии с тенденциями современного общества, и «чудаками», этим обществом непонимаемыми, моя жизнь. Последние два года я пытался взрослеть «как все», и только теперь взрослею правильно, верно. Верно только для меня, и самых больших трудов стоит отделить свое от чужого.
Этот рассказ пишется на основе дневника путешествия, случившегося полгода назад, в феврале, если быть точным. И этот рассказ первый из трех отчетов о трех больших путешествиях прошедшей зимы и весны. О лете в этом году написать нечего…
Будут фотографии, будут заметки. Бумажный дневник краток, но я помню все, что должен помнить.